В статье Сергея Крючкова «Язык мой – враг мой» [«2000», №06 (972). 11 – 17 февраля 2021 г., С. A8] а

втор коснулся некоторых сентенций украинских дипломатов о том, что следовало бы усилить позиции украинского языка в 

ООН.

        Однако есть ли целесообразность в «приложении» означенных «усилий»?

    Один из украинских языков (киево-русский, ну иначе – киево-великорусский) является одним из 6 официальных в ООН. И,

притом, – с самого момента основания (в 1945 году) этой крупнейшей международной организации.

_____

     Парадокс означенного противоречия в среде дипломатов состоит в том, что украинская общественность до сих пор 

исповедует устаревшую мифологему П.А. Кулиша о том, что т.н. «велико-русский язык» – пришелец в Украине из Москвы и

Санкт-Петербурга. «Русскоязычие» же киевлян Пантелеймон Александрович объяснял лингвистическим засильем в городе

приезжих из Великороссии чиновников и военнослужащих.

     На русскоязычность же тогдашних коренных (с деда-прадеда-прапрадеда, вплоть до Феофана Прокоповича и

Стефана Яворского!) киевлян, Кулиш внимания не обратил!

      Да и заметить украинскую автохтонность русского языка ещё 35 лет назад (базируясь лишь на архаично-великорусских

киевских текстах [«Слово о полку Игореве» – 1185-1187г., «Слово о погибели Земли Русской» – март 1238г., «Предисловие»

к «Киевской Псалтыри» – 1397г., «Повесть о Дракуле» – 1480-е гг.]) исследователям было нелегко.

      Очевидность же украинского происхождения киево-великорусского языка стала несомненной уже после первой редакции

(в 1986 году) монографии великого филолога-украинца А.А. Зализняка [Древненовгородский диалект. 2‑е изд. – Москва,

2004]. Исследователи Новгородской Археографической экспедиции, изучая тысячи берестяных грамот 11 – 15 вв., 

сохранившихся в почве Града-над-Ильменем (благодаря тамошним грунтовым особенностям), «вычислили» особенный 

местный восточно-славянский (старо-новгородский, иначе – ильмено-словенский) язык-диалект, постепенно вытесненный к 

нач. 14 столетия пришедшим ранее из Киева русским языком.

      Сделав это открытие, А.А. Зализняк, В.Л. Янин и В.Б. Крысько продолжили свои дальнейшие новгородско-берестяные 

филологические разработки. В научной же среде стало очевидным значение древне-киевского диалекта как семантико-

грамматической основы собственно велико-русского языка, но популяризация сего очевидного научного факта оказалась

недостаточно широкой. Что и иллюстрируется продолжающимся дилетантским исповедованием украинской 

администрацией (в т.ч. и в системе образования!) и общественностью – кулишовского мифа.

      Русский язык, сформировавшийся в Киеве, Среднем Поднепровье и долине Десны, распространился в 12 – 16 вв. на 

северские, радимичские, кривичские, илмено-словенские и вятичские племенные территории, ассимилировав там местные 

диалекты.

      На Южную же Русь (Украину), в свою очередь, позднее, из Вильны – Новогрудка – Ковно – Витебска – Полоцка пришёл

(в процессе экспансии ВКЛ – Великого Княжества Литовского, Русского и Жмойского) в кон. 14 – нач. 16 вв. --

старобелорусский язык. Образовались смешанные русско-старобелорусские (в т.ч. и полтавско-черкасский – на поздне-

ордынском «фронтире») диалекты. В Киеве же и в Центральном Полесье сохранил свои позиции киево-великорусский язык.

      Хотя в последней трети 17 века наплыв полтавско-черкасскоязычных беженцев (в связи с неудачно-протурецкой

политикой гетмана П.Д. Дорошенко) из Чигиринско-Уманского региона к северу, внёс определённые коррективы в 

словарный фонд центрально-полесского говора. Киево-Вышгородский же географический «пятачок» (тогдашнего Русского 

Царства!) избежал означенной лексической модификации.

       Нынешняя же украинская языковая политика базируется, т. о., на мифе. Как если бы, по аналогии, американские и

советские космические запуски (1950‑х – 1960‑х гг. базировались бы на мифологической геоцентрической концепции 

Солнечной Системы, а не научной – гелиоцентричной.

       Тем паче, что в системе украинского образования не практикуются ни полтавско-черкасский, ни надднестрянский языки,

а кабинетный пост-скрыпниковский смешанный, не используемый в быту, сугубо книжный «суржик» (смесь) полтавско-

черкасского и надднестрянского диалектов. В быту же люди на Украине продолжают разговаривать на киево-великорусском, 

полтавско-черкасском, надднестрянском, восточно-полесском (на котором говорил в своё время экс-спикер ВР – И.С

Плющ), буковинском, волыняцком, центрально-полесском, гуцульском, подкарпато-русинском, бойковском, лемковском и 

западно-полесском наречиях.

       Не пора ли избавиться от очевидного, хотя и широко популярного, – кулишовского мифа.

Абакумов Александр Васильевич — 13.02.2021