I.

 

Мне сейчас приходится дискутировать с некоторыми лингвистами на тему семантико-грамматической равноудалённости великорусского, украинского и белорусского диалектов.

 Мои оппоненты утверждали о том, что великорусский и украинский ближе друг у другу, а белорусский чуть отдалённее. Я, кстати, и сам долгое время придерживался такой же точки зрения. Означенные глотто-хронологи базировались на том факте, что Полоцко-Минское княжество обособилось (и, соответственно, сравнительно-языковедчески начало диссимилироваться) ещё в 11 в. Великорусский же и украинский начали диссимилироваться (с их точки зрения) в кон. 13 в.

      Всё верно !

 Но мои оппоненты не учитывают того обстоятельства, что в 14-15 вв. в Среднее Приднепровье пришли носители старо-белорусского суб-диалекта. Из Вильно, Ново-Грудка, Минска и др. литовско-белорусских волостей. Ассимилировать им средне-надднепрянцев до конца не удалось, но сложился переходной суржик (у близко-родственных диалектов такое ещё возможно !), который и явился предком современного украинского (полтавско-черкасского) диалекта. Вот почему великорусский, украинский и белорусский диалекты -- семантико-грамматически равноудалены.

   Теперь примеры из быта.

 К 8 годам я не знал и не слышал ни белорусской, ни украинской речи. Приехав в Запорожье, а затем в одно из украинских сёл за Хортицей, я зразу воспринял украинскую речь без перевода. А через считанные дни был в городе в театре, где гастролировал белорусский ТЮЗ. Там я без переводчика на спектакле "Нестерка" воспринял белорусскую речь.

 Пару лет назад у нас в Киеве приехал в консерваторию польский музыковед. Консерваторские руховцы, возомнив, что польский язык более родственен украинскому чем "клято-москальский", уговорили заезжего служителя Мельпомены прочитать лекцию на польском языке.

 Никто из слушателей абсолютно ничего не понял.

         А. В.

     P.S. Всем известны : "суржик" на Украине и "трясянка" в Белоруссии. Но где же переходные польско-белорусский, польско-волыняцкий, польско-галичанский, польско-западнополищуцкий, польско-лемковский, польско-гуцульский и польско-украинский "суржики".

    Их не может быть в принципе !

 Потому что польский и восточно-славянский языки семантико-грамматически разделены на 2.200 лет. А "трясянки" возникают в том случае, если между языками-диалектами не более 1.200 лет семантико-грамматического родства.

    Примеры "суржиков".

 1. Язык снабженцев и части солдат армии Александра Македонского (4 в. до н. э.) -- "койне" (на котором впоследствии был написан христианский "Новый Завет").

 2. Административный язык (с 6 в.) королевства Мерсии. Этот диалект был тогда "суржиком"-"койне" англского и саксского диалектов. Впоследствии из этой "трясянки" вырос современный литературный английский язык.

 3. Похожее происхождение и литературного немецкого языка. Из "койне" ранне-швабских и палео-франконских диалектов.

 

И десятки подобного рода примеров.

 

 

II.

 

В театрах на "суржике" не говорят. Где-где, а в такого-рода учреждениях добиваются чистоты речи. Тем более в "Нестерке" -- максимально фольклоризированной.
Я украинскую речь понял не в в Запорожье, а в правобережной части области в чисто украинском селе.

И Правобережная (Черкащина и иже с ней), и Левобережная (Полтавщина и др.) Украины практически говорят на одном суб-диалекте. А вот уже у полтавчан с любечанами --проблемы. Как и у обуховцев -- с центрально-полищуками, у винничан -- с буковинцами, у южно-житомирян -- с сарненцами, у черкашан -- с самборцами. И т. д. Здесь уже междиалектные различия.

Языки и диалекты семантико-грамматически не "эволюционируют". Либо они теряют свою грамматику и ассимилируются. Либо -- сохраняются и усиливают свои отличия и далее. Либо разово "суржикизируются", формируя (в течение считанных десятков лет) промежуточную (если язык-партнёр близкородственнен) семантико-грамматическую структуру (койне). Четвёртого не дано.

Речь И. Котляревского, Т. Шевченко и П. Мирного была прямым потомком "койне Олельковичей" 15 в. Как и речь П. Тычины -- прямой потомок языка оных 3-х.
Киевская Русь (в отличие, например, от Первого Рейха -- для "немцев") как раз и дала общий поздне-восточнославянский язык.

Другое дело, что он распространялся неравномерно по территории и времени. Исходил также из Киева "волнами".

Все современные восточно-славянские диалекты -- потомки русского языка Киева нач. 11 в. (языка "Правды Ярослава"). Кроме теперешних подкарпато-русинских диалектов. А также и ныне мёртвого языка новгородских берестяных грамот 11 -- нач. 13 вв.) !

В каждом княжестве был свой говор, но в княжеском окружении функционировал киево-русский диалект, который постепенно и вытеснял местную пост-антскую речь.
За период 1360-х по 1500-е гг. старобелорусский не успел ассимилировать киеворусский, хотя и сформирвал на юге ВКЛ праукраинское "койне".

Старобелорусский таки ассимилировал бы там и киево-русский и "койне", но не успел из-за инкорпорации ВКЛ в Польшу. Общегосударственным тогда стал польский язык. С ним сосуществовали (на среднем и низшем социальном уровне) и белорусский, и поздне-киеворусский, и "койне".
   Никакой близости украинского и беларуского диалектов в таких условиях сложиться не могло.
  Либо один ассимилировал бы другого, либо "койне" вытеснило обоих, либо полонизация. Последняя хотя и развернулась, но в связи с "арьегардными боями" (на ниве государственной функции) старобелорусского языка, шла в низах очень медленно. Не превышая уровня поверхностного двуязычия. Белорусские же и украинские диалекты оставались, естественно, "вещью в себе".

Российская Империя не ассимилировала украинцев, а восстанавливала среди них киево-русский язык, изживая в Южной Руси "устоявшшееся" (за 15 -- 18 поколений) "койне".
У белоруссов же, действительно, имелоа место близко-родственная ассимиляция. Ибо белорусский диалект прямой потомок-диссимилянт архаичного варианта киево-русского языка начала 11 в.

Велико-русский же диалект -- потомок-диссимилянт позде-киево-русского языка 14 в.
Центрально-полесский диалект -- потомок-диссимилянт позде-киево-русского языка 14 в. "на месте".

Кстати ! Единственный записанный до-котляревский (и до Разделов Польши) образец украинского диалекта-койне (тест песни "Йихав козак за Дунай") ещё более понятен для великорусского уха, чем стихи Шевченко. Что лишь свидетельствует о дальнейшей эволюции украинской мовы в сторону дальнейшей хронологической диссимиляции, и отсутствия к. л. грамматического "приближения" к великорусскому диалекту в связи с "политикой царизма".

Современный же украинский литературный диалект ещё сильнее отличается от великорусского, хотя носители последнего всё ещё понимают "украинский официоз" (да и местную чистую народную речь) без переводчика.
2200 лет семантико-грамматического родства не так уж и много. Родство немецкого и английского языков -- 2.400 лет ! Немецкого и шведского -- 2.800 лет. Персидского и афганского (пушту) -- около 4.000 лет. А "трясянки", повторяю, возникают в том случае, если между языками-диалектами не более 1.200 лет семантико-грамматического родства.

  2) Истина конкретна (Г.-В.-Ф. Гегель). 2-х, 3-х, 4-х правд не бывает. Правда одна.

  3) Что в Мезолите, что в Неолите, что в Античности, что в Средневековье, что в Новое Время -- темпы диссимиляции диалектов в языки одинаковы.

Прогресс здесь не причём ! Это связано с психо-неврологическим потенциалом представителей вида "Гомо Сапиенс". Неоантропы за последние 150 тысяч лет практически не увеличивали свой нейронный потенциал.

Эволюция древнегреческих диалектов хорошо известна науке. В том же темпе эволюционировали, например, и северо-французкие диалекты (нормандский, бургундский, паризио-пикардийский и др.) во 2-й половине 2-го тысячелетия н. э.

 

3а) А какое отношение "забытие языка" имеет к семантико-грамматическим метаморфозам ?

 

3б) Поддержка и развитие русских школ, престижность учёбы в русских школах не противоречат исследованиям родства русских диалектов. Попытки же нашего бывшего оранжевого режима (да и кучмистов, и кравчуковцев) де-великоруссифицировать Южную Русь -- ни к чему не привели.

Сами руховские социологи на днях пришли к удручающему их выводу : "количество велико-русскоговорящих на бытовом уровне в семьях граждан Украины увеличилось за 20 лет на 1.2%. А всё потому, что украинский язык -- это не узбекский, не эстонский, не литовский, не грузинский языки, а один из диалектов (наравне с белорусским и украинским-"койне") обще-русского языка.

     А.  В.

 

P.S. Наилучшей "лакмусовой бумажкой" семантической грамматики является абсолютный анти-полиглот. Т. е. -- человек, знающий только свой узкий диалект.
Ему легче, чем к.-л. другому, "почувствовать ухом" родственнось его речи к другим диалектам и языкам.

Суб-диалекты он поймёт легко. Диалекты "средней руки" (украинский, белорусский, гуцульский, лемковский, литвякский, бойковский, надднестрянско-галицкий, буковинский, волыняцкий, полищуцкие) поймёт "со скрипом". "Удалённые" же диалекты (подкарпато-русинские) -- с большим "скрипом". Просто родственные языки (польский, чешский, словацкий, болгаро-македонский, сербохорватский, чакавский, кайкавский, нижне-лужицкий, словенский и верхне-лужицкий) для означенного корреспондента будут смыслово непонятными. Хотя он и обратит внимание на наличие в этих языках немало числа известных ему слов.

Другое дело !  Когда в семье (где-нибудь на Гродненщине) пользуются белорусским языком, но (в силу к.-л. обстоятельств) знают и польский язык, то у членов этой семьи (при знакомстве с украинским или великорусским диалектами) возникает дезориентация в восприятии степени семантико-грамматического родства польских (основной, мазурский, великопольский, кашубский и др.) и русских диалектов.