I.
Мне сейчас приходится дискутировать с некоторыми лингвистами на тему семантико-грамматической равноудалённости великорусского, украинского и белорусского диалектов. Мои оппоненты утверждали о том, что великорусский и украинский ближе друг у другу, а белорусский чуть отдалённее. Я, кстати, и сам долгое время придерживался такой же точки зрения. Означенные глотто-хронологи базировались на том факте, что Полоцко-Минское княжество обособилось (и, соответственно, сравнительно-языковедчески начало диссимилироваться) ещё в 11 в. Великорусский же и украинский начали диссимилироваться (с их точки зрения) в кон. 13 в. Всё верно ! Но мои оппоненты не учитывают того обстоятельства, что в 14-15 вв. в Среднее Приднепровье пришли носители старо-белорусского суб-диалекта. Из Вильно, Ново-Грудка, Минска и др. литовско-белорусских волостей. Ассимилировать им средне-надднепрянцев до конца не удалось, но сложился переходной суржик (у близко-родственных диалектов такое ещё возможно !), который и явился предком современного украинского (полтавско-черкасского) диалекта. Вот почему великорусский, украинский и белорусский диалекты -- семантико-грамматически равноудалены. Теперь примеры из быта. К 8 годам я не знал и не слышал ни белорусской, ни украинской речи. Приехав в Запорожье, а затем в одно из украинских сёл за Хортицей, я зразу воспринял украинскую речь без перевода. А через считанные дни был в городе в театре, где гастролировал белорусский ТЮЗ. Там я без переводчика на спектакле "Нестерка" воспринял белорусскую речь. Пару лет назад у нас в Киеве приехал в консерваторию польский музыковед. Консерваторские руховцы, возомнив, что польский язык более родственен украинскому чем "клято-москальский", уговорили заезжего служителя Мельпомены прочитать лекцию на польском языке. Никто из слушателей абсолютно ничего не понял.
Их не может быть в принципе ! Потому что польский и восточно-славянский языки семантико-грамматически разделены на 2.200 лет. А "трясянки" возникают в том случае, если между языками-диалектами не более 1.200 лет семантико-грамматического родства. Примеры "суржиков". 1. Язык снабженцев и части солдат армии Александра Македонского (4 в. до н. э.) -- "койне" (на котором впоследствии был написан христианский "Новый Завет"). 2. Административный язык (с 6 в.) королевства Мерсии. Этот диалект был тогда "суржиком"-"койне" англского и саксского диалектов. Впоследствии из этой "трясянки" вырос современный литературный английский язык. 3. Похожее происхождение и литературного немецкого языка. Из "койне" ранне-швабских и палео-франконских диалектов.
И десятки подобного рода примеров.
II.
В театрах на
"суржике" не говорят. Где-где, а в такого-рода учреждениях добиваются
чистоты речи. Тем более в "Нестерке" -- максимально
фольклоризированной. И Правобережная (Черкащина и иже с ней), и Левобережная (Полтавщина и др.) Украины практически говорят на одном суб-диалекте. А вот уже у полтавчан с любечанами --проблемы. Как и у обуховцев -- с центрально-полищуками, у винничан -- с буковинцами, у южно-житомирян -- с сарненцами, у черкашан -- с самборцами. И т. д. Здесь уже междиалектные различия. Языки и диалекты семантико-грамматически не "эволюционируют". Либо они теряют свою грамматику и ассимилируются. Либо -- сохраняются и усиливают свои отличия и далее. Либо разово "суржикизируются", формируя (в течение считанных десятков лет) промежуточную (если язык-партнёр близкородственнен) семантико-грамматическую структуру (койне). Четвёртого не дано. Речь И.
Котляревского, Т. Шевченко и П. Мирного была прямым потомком "койне
Олельковичей" 15 в. Как и речь П. Тычины -- прямой потомок языка оных 3-х. Другое дело, что он распространялся неравномерно по территории и времени. Исходил также из Киева "волнами". Все современные восточно-славянские диалекты -- потомки русского языка Киева нач. 11 в. (языка "Правды Ярослава"). Кроме теперешних подкарпато-русинских диалектов. А также и ныне мёртвого языка новгородских берестяных грамот 11 -- нач. 13 вв.) ! В каждом княжестве
был свой говор, но в княжеском окружении функционировал киево-русский диалект,
который постепенно и вытеснял местную пост-антскую речь. Старобелорусский
таки ассимилировал бы там и киево-русский и "койне", но не успел
из-за инкорпорации ВКЛ в Польшу. Общегосударственным тогда стал польский язык.
С ним сосуществовали (на среднем и низшем социальном уровне) и белорусский, и
поздне-киеворусский, и "койне". Российская Империя
не ассимилировала украинцев, а восстанавливала среди них киево-русский язык,
изживая в Южной Руси "устоявшшееся" (за 15 -- 18 поколений)
"койне". Велико-русский же
диалект -- потомок-диссимилянт позде-киево-русского языка 14 в. Кстати ! Единственный записанный до-котляревский (и до Разделов Польши) образец украинского диалекта-койне (тест песни "Йихав козак за Дунай") ещё более понятен для великорусского уха, чем стихи Шевченко. Что лишь свидетельствует о дальнейшей эволюции украинской мовы в сторону дальнейшей хронологической диссимиляции, и отсутствия к. л. грамматического "приближения" к великорусскому диалекту в связи с "политикой царизма". Современный же
украинский литературный диалект ещё сильнее отличается от великорусского, хотя
носители последнего всё ещё понимают "украинский официоз" (да и
местную чистую народную речь) без переводчика.
Прогресс здесь не причём ! Это связано с психо-неврологическим потенциалом представителей вида "Гомо Сапиенс". Неоантропы за последние 150 тысяч лет практически не увеличивали свой нейронный потенциал. Эволюция древнегреческих диалектов хорошо известна науке. В том же темпе эволюционировали, например, и северо-французкие диалекты (нормандский, бургундский, паризио-пикардийский и др.) во 2-й половине 2-го тысячелетия н. э.
3а) А какое отношение "забытие языка" имеет к семантико-грамматическим метаморфозам ?
3б) Поддержка и развитие русских школ, престижность учёбы в русских школах не противоречат исследованиям родства русских диалектов. Попытки же нашего бывшего оранжевого режима (да и кучмистов, и кравчуковцев) де-великоруссифицировать Южную Русь -- ни к чему не привели. Сами руховские социологи на днях пришли к удручающему их выводу : "количество велико-русскоговорящих на бытовом уровне в семьях граждан Украины увеличилось за 20 лет на 1.2%. А всё потому, что украинский язык -- это не узбекский, не эстонский, не литовский, не грузинский языки, а один из диалектов (наравне с белорусским и украинским-"койне") обще-русского языка.
P.S. Наилучшей
"лакмусовой бумажкой" семантической грамматики является абсолютный
анти-полиглот. Т. е. -- человек, знающий только свой узкий диалект. Суб-диалекты он поймёт легко. Диалекты "средней руки" (украинский, белорусский, гуцульский, лемковский, литвякский, бойковский, надднестрянско-галицкий, буковинский, волыняцкий, полищуцкие) поймёт "со скрипом". "Удалённые" же диалекты (подкарпато-русинские) -- с большим "скрипом". Просто родственные языки (польский, чешский, словацкий, болгаро-македонский, сербохорватский, чакавский, кайкавский, нижне-лужицкий, словенский и верхне-лужицкий) для означенного корреспондента будут смыслово непонятными. Хотя он и обратит внимание на наличие в этих языках немало числа известных ему слов. Другое дело ! Когда в семье (где-нибудь на Гродненщине) пользуются белорусским языком, но (в силу к.-л. обстоятельств) знают и польский язык, то у членов этой семьи (при знакомстве с украинским или великорусским диалектами) возникает дезориентация в восприятии степени семантико-грамматического родства польских (основной, мазурский, великопольский, кашубский и др.) и русских диалектов.
|
Каталог > Лингвистика >